Совместная постановка с Международным оперным фестивалем в Экс-ан-Провансе (Франция).
Либретто Наума Тейта по четвертой книге Вергилия «Энеида»
Текст пролога – Мейлис де Керангаль
Пролог исполняется на русском языке (перевод Юлии Монтэль)

Страсти по Дидоне

ВЕНСАН УГЕ О СВОЕМ СПЕКТАКЛЕ

— Помните свое первое впечатление от этой оперы?

— Есть в ней что-то такое, что говорит о связи с детством. Она ведь создавалась практически для подростков – для постановки в пансионе благородных девиц. Мне кажется, своей краткостью и одновременно интенсивностью чувств эта опера похожа на любовь, которую мы открываем в юности. Она очень жестокая, сильная и очень стремительная. Позднее мы понимаем, что бывает и вторая, и третья любовь. Но когда это случается в первый раз, у нас создается такое ощущение: сегодня или никогда. Вот таким и было мое первое впечатление от этой оперы. За две минуты мы проходим в ней путь от веселья до грусти, даже трагедии. (У Вагнера или Чайковского такого нет.) Именно так и бывает в детстве: юным людям свойственно быстро переходить из одной крайности в другую. Хотя и взрослые иногда бывают такими же! Кроме того, эту оперу часто ставят в университетах и в лицеях, потому что ее можно петь молодыми голосами.

— История Дидоны и Энея как эпос, повествование об очень далеких временах необычна отсутствием героических поступков. В ней вообще почти ничего не происходит. Мы даже не видим, как Эней покидает Карфаген. Единственное значимое событие, показываемое на сцене, – смерть (самоубийство) Дидоны в конце. Каким образом вы как режиссер решаете эту проблему?

— Именно этот вопрос и имел для меня первостепенное значение. Я решил поискать события, которые предваряли бы сюжет, разыгрываемый в опере. Для чего вернулся к началу истории Дидоны. Результатом этой «исследовательской» работы стал добавленный мною пролог. Когда начинается музыка Перселла, я просто продолжаю рассказывать историю, начавшуюся в этом прологе.

— Какой текст использован в прологе?

— Текст основан на античных источниках. Речь идет об отъезде Дидоны из Тира, ее странствиях по Средиземному морю, появлении на Кипре, основании Карфагена. Я искал писателя, который собрал бы эти эпизоды в единый текст для театра. Точнее, я искал писательницу. Мне было важно, чтобы это была женщина. Потому что моя точка зрения на Дидону — абсолютно феминистская. В итоге мы обратились к французской писательнице Мейлис де Керангаль. (Кстати, несколько ее романов изданы и на русском языке. Самый известный — «Чинить людей»).

— Очевидно, предыстория должна конкретизировать психологические мотивы поступков героев…

— Да, конечно. Мне показалось интереснее рассказать более близкую к реальности историю женщины и мужчины, чем историю мифологическую. Я хотел говорить не о мести богов, а о мести Дидоне тех женщин, которых она похитила, о человеческой мести.

— Вы имеете в виду похищение Дидоной восьмидесяти девушек с острова Кипр?

— Именно так. Мы нашли этот эпизод в исторических источниках. Дидона похитила женщин с Кипра, чтобы насильно отдать их в жены сопровождавшим ее мужчинам. Она привезла их, чтобы начать в новом городе новую жизнь. Когда я в первый раз ставил «Дидону и Энея» в Эксе в 2018 г., в Сирии произошла похожая история. Были похищены несколько сотен курдских женщин. Их отдали мужчинам Исламского государства для того, чтобы рождать новых воинов. Несмотря на то, что за этих женщин вступилась Мишель Обама, их так и не нашли. Подобное происходило и в античные времена – похищение сабинянок, предпринятое для упрочения Рима… Конечно, моя режиссерская роль заключается не в том, чтобы вывести на сцену курдских женщин. Я просто хочу напомнить, что история повторяется. А сцена как место действия должна быть вне любой актуальности.

Отзывы (1):