Владимир Космачевский, режиссер:

«За 30 лет, прошедших с начала XX века, Гауптман успел понять, что принесет нам этот век, и дать ему полную оценку. Он ничего не предвидел. Он все именно увидел: как на фоне великих потрясений значение человеческой личности превращается в «ноль», как достоинство и свобода человека, его уникальность и неповторимость гибнут в газовых атаках. Единственная безусловная свобода, которая дана человеку, – это свобода распоряжаться своей судьбой. Главный герой отменяет собственную биографию. Все прожитое – ХЛАМ! «Я сделаю из своей жизни TABULA RASA!», - восклицает он. Но переписать жизнь набело, пережить чувство первой и последней любви ему не позволяют его же дети! На него рассчитывают, на него претендуют, его контролируют. В семье человек раскрывается наиболее полно. В отношениях с близкими проявляются самые тонкие, интимные черты личности. Или, наоборот, близкие становятся врагами, а далекие – родными. Но автор не останавливается на этом. Он множит семейную драму на социальную. То, что происходит внутри их маленького мира, происходит и вокруг. Окружение Маттиаса Клаузена не лишено разума, логики поведения и, возможно, своеобразной, эгоистичной любви. Однако известно, что все это мертво, если лишено этического содержания. Действующие лица пьесы уже в самом ее начале – лишь фантомы, их жизнь уже закатилась или еще не началась, и единственное, что им остается, – рефлексировать».

Юрий Хариков, художник:

«Основная тема, с которой связано все – и сценография, и костюмы, и то, как живут внутри артисты, как устроена музыка и звуки, – вечная тема рождения человека и его обреченности на смерть. Весь бред происходящего сиюминутного связан с тем, что человек теряет связь с осознанием предстоящего ему ухода и живет так, будто у него есть бесконечное количество времени на исправление ошибок. Что нам мешает обрести единство и гармонию? Все происходит уже после смерти: нет ни того дома, ни той Германии, ни тех людей, одно пепелище. Эти существа – вечные души, которые вспоминают, что именно привело к тому, что вся система ценностей исчезла в одно мгновение».